Эдгар По

(Рейтинг +24)

 Loading ...

Введение. Аллан Эдгар По

Родился в семье актеров, в двухлетнем возрасте потерял роди­телей и был отдан
на воспитание богатому торговцу из Ричмонда Джону Аллану. Пребывание с
Алланами в Англии (1815—1820) привило ему любовь к английской поэзии и слову
вообще. (Ч.Диккенс впоследствии отозвался о писателе как единственном
блюстителе «грамматической и идиоматической чистоты англий­ского языка» в
Америке.) Был послан в Виргинский университет (1826), однако вскоре взят
оттуда, так как понаделал «долгов че­сти»; занятия в военной академии Вест-
Пойнт (1830) тоже ограни­чились полугодом. Несмотря на скудость формального
образова­ния, творчество По свидетельствует о широкой, хотя и беспоря­дочной
начитанности.
В жизни Эдгара ПО было несколько важных поворотов. Одним из них, в
значи­тельной мере определивших его судьбу, было решение восемнадцатилетнего
Эдгара, принятое им, как пишет Герви Аллен, в «бессонную ночь с 18 на 19
марта 4827 года». Накануне состоялось бурное и тяжкое его объяснение с
опекуном и «благодете­лем », видным в Ричмонде торговцем Джоном Алланом.
Блестящий студент Виргинского университета, юный стиютворец, подающий
надежды, любимец товарищей, Эдгар повел себя не лучшим образом. Пирушки,
карточная игра, крупный проиг­рыш поставили его в крайне затруднительное и
неблаговидное положение, из которого его мог вывести только богатый и
влия­тельный опекун. Поясняя поведение Эдгара-студента, можно отметить, что
он был «не чужд известной бравады, свой­ственной многим в его возрасте,
когда так не терпится доказать всему миру, что ты — «настоящий мужчина». Этой
браваде спо­собствовало иллюзорное представление Эдгара о своем месте в семье
Аллана — он, сирота и нищий приемыш, мнил себя «бо­гатым наследником». Опекун
с его мелкой скаредностью поста­вил своего приемыша, страстную и гордую
натуру, в фальшивое положение. К этому присоединились горькие переживания,
вы­званные грубым вмешательством опекуна в интимные чувства своего
воспитанника. Автор значительное внимание уделяет Джо­ну Аллану, младшему
компаньону фирмы «Эллис и Аллан, опто­вая и розничная торговля», справедливо
полагая, что его отно­шения с Эдгаром «в известном смысле определили будущее
поэта». Он со многими подробностями ведет рассказ об этом американце
шотландского происхождения, о его жизненном пути, ха­рактере, занятиях и
отношениях с ближними, создавая колорит­ный и убедительный образ торгаша,
ханжи и скопидома.
В час бурного объяснения опекун поставил перед Эдгаром твердое условие —
полностью подчиниться его воле и неукосни­тельно следовать его указаниям и
советам. А «маленький дерз­кий выскочка» в ответ на бескомпромиссное
требование ответил столь же решительным «нет», «было в его непреклонности и
нечто жестокое, «небла­годарное», и тем не менее это было достойное и
мужественное решение. Положив на одну чашу весов благополучие, а на другую —
гордость и талант, он понял, что последнее важнее, предпочтя славу и честь
богатству. Более того, хотя он и не мог знать всего наперед, тем самым были
из­браны голод и нищета. Впрочем, устрашить его не могли бы и они»(А.Герви).
Так определился и впер­вые отчетливо и резко выявил себя основной конфликт в
жизни Эдгара Аллана По — конфликт творческой, чувствующей и со­знающей свое
достоинство личности и грубого торгашеского ути­литаризма, подчиняющего все
интересам выгоды. То, что было сконцентрировано в натуре и поведении
опекуна, вскоре предста­ло перед Эдгаром в системе непреклонных сил,
выражающих ве­дущие интересы и теиденции американского общества.
Беспросветная бедность, доходившая до нищеты, но могла не угнетать Эдгара По,
вызывая непосильное напряжение нервов, ко­торое чем ближе к концу жизни, тем
все чаще он пытался снять спиртным и наркотиками. Но несмотря на довольно
частые пе­риоды бездействия, вызванные врожденной сла­бостью здоровья и
другими причинами, По работал с огромным упорством, о чем убедительно
свидетельствует его обширное твор­ческое наследие. Главная причина его
бедности — «слишком малое вознаграждение, которое он получал за свою работу.
Лишь наименее значительная часть его творчества — журналистика — обладала
какой-то ценностью на тогдашнем литературном рынке. Лучшее же из того, что он
создал своим искусством, почти не привлекало покупателей. Господствовавшие в
ту пору вкусы, несовершенство законов об авторском праве и постоянно
навод­нявшие страну английские книги лишили произведения Эдгара По всякой
надежды на коммерческий успех. Он был одним на первых американских писателей-
профессионалов и мог суще­ствовать только литературным трудом и работой
редактора. К тру­ду же своему и своих собратьев по перу он предъявлял
бескомп­ромиссные требования. «Поэзия для меня, — заявлял он, — но профессия,
а страсть, к страстям же надлежит относиться с по­чтением — их не должно, да
и невозможно пробуждать в себе по желанию, думая лишь о жалком вознаграждении
или еще бо­лее жалких похвалах толпы». К этому следует добавить, что он, «как
художник и мыслитель, без сомнения, испытывал значительную и оправданную
непри­язнь к современной ему Америке.
Между его творчеством и его торгашеским временем зияла огромная пропасть…
Одна из са­мых поразительных особенностей той своеобразной эпохи заклю­чалась
в том, что ее сиятельную уверенность в своем превосход­стве над всеми
предшествующими эрами и веками ни разу не омрачило хотя бы мимолетное
облачко сомнения. Предвкушение, казалось, недалекого триумфа над природными
стихиями, кото­рого помогут добиться машины, породили теорию «прогресса»,
до­толе неслыханную, но теперь распространенную на все — от по­литики до
дамских шляпок. Журналы, речи государственных му­жей, социологические
трактаты и романы — все звенело фанфа­рами победного самодовольства. Что до
философии, то она совершенно прониклась убеждением, что десять утверждений
ровно в десять раз ближе к истине, чем одно отрицание, и что во втор­ник
человечество просто не может не стать чуть-чуть лучше, чем было в
понедельник. Вера эта была столь сильна, что публично выступить против нее
викто не осмеливался»(А.Гарви), лишь один Эдгар По замечал это безудержное
самодовольство и самовосхваление аме­риканцев и брал на себя смелость их
обличения. Можно вспо­мнить, к примеру, Эмерсона или Генри Торо, американских
писателей-трансценденталистов, к которым Эдгар По проявлял без оговорочную
нетерпимость. «Стяжательство в общественной и частной жизни создает
атмосферу, в которой трудно дышать… Мы видим, к каким трагическим
последствиям это ведет», — говорил Эмерсон в конце 30-х годов в публичной
лекции, и, пояс­няя трагедию Эдгара По, можно повторить эти слова. В начале
40-х годов в Англии и в Америке появились «Американские за­метки» Чарльза
Диккенса, редкой силы обличение американского общества и его нравов. И все же
Эдгар По был одним из самых страстных обличителей буржуазной Америки.
«Соединенные Шта­ты, — уже после смерти Эдгара По писал Шарль Бодлер, — бы­ли
для По лишь громадной тюрьмой, по которой он лихорадочно метался, как
существо, рожденное дышать в мире с более чи­стым воздухом, — громадным
варварским загоном, освещенным гадом. Внутренняя же, духовная жизнь По, как
поэта или даже пьяницы, была постоянным усилием освободиться от этой
нена­вистной атмосферы».
Герви Аллен дает краткую, но выразительную характеристику политических
нравовтого времени, описывая выборы в кон­гресс и законодательное собрание
штата Балтимор. «Город, печально прославившийся политической коррупцией,
терроризирова­ли шайки «охотников за голосами», чьи услуги оплачивались им
партийных касс. Бедняг, которые, поддавшись на посулы или угрозы, попадали
в лапы политических разбойников, за два-три дня до голосования сгоняли в
специальные места — «курятни­ки», где держали одурманенных спиртным и
наркотиками до на­чала выборов. Затем каждого заставляли голосовать по
несколько раз». Автор делает важное и убедительное предположение, что и Эдгар
По оказался в числе невольных жертв «политических разбойников», что в
«беспомощном состоянии» он «был силой отведен в одна из «курятников» и это
ускорило его гибель.
Встреча Эдгара По с семилетней двоюродной се­строй Вирджинией, которая шесть
лет спустя стала его женой, имела глубокие последствия для его жизни. Эта
встреча, а затем женитьба оказали на Эдгара По «может иметь, самое
благотворное воздействие», Вирджиния была необыкновенным человеком, она
«воплощала собой един­ственно возможный компромисс с реальностью в его
отношениях с .женщинами, — столь сложных и утонченных, что понять, ку­да вели
все потаенные ответвления этого лабиринта, едва ли ко­му-нибудь
удастся»(Герви Аллан)
Тяжкая наследственность, сиротство, непо­сильная борьба с преградами
свободолюбивому духу и высоким устремлениям, столкновение с житейскими
мелочами, болезнь сердца, душевная ранимость, травмированная и
неуравнове­шенная психика, а главное — непримиримость основного жизненного
конфликта омрачали, душили и укорачивали его жизнь. Болезнь и преждевременная
смерть Вирджинии явились для не­го страшным и непоправимым ударом. Это
роковое событие было «не только предвестьем скорой смерти: Вирджинии, но и
ознаменовало для самого По начало все более углубляющегося душевного
расстройства».

Творчество Эдгара По

«Ворон» принесший славу.»

Основное проявление творческой личности — ее труды — литературные сочинения:
стихи, рассказы, статьи. Рассказывая о жизни Эдгара По надо говорить о его
творческой деятельности: о начальных проявлениях его призвания, о первом
стихотворном сборнике, созревании таланта, периодах творчества, поэме «Аль-
Аараф», о рассказах «Лигейя», «Падение дома Ашеров», «Золотой жук», «Ворон» —
самое прославленное и популярное стихотворении По, определившее основу его
прижизненной и посмертной славы.
Поэт написал «Ворона» потому, что в браке с Вирдживией он подменил реальную

• Tweet

Страницы: 1 2 3